Текст и фотографии: Леонид Круглов
Наша экспедиция к оленеводам Тоджи, граничащего с Бурятией района Тувы, планировалась более двух лет, но мы все равно не смогли в полной мере предусмотреть всей сложности этого путешествия. Лишь нетронутая чистота природы тех мест придавала нам силы во время тяжелых переходов по дикой тайге Восточных Саян, там, где течет река Хам-Сыра. Здесь никогда не было дорог, и в Тоджу мы прибыли на борту старого, разваливающегося на глазах АН-2. Дальше нам предстояло многие дни двигаться верхом, преодолевать многокилометровые болота, переправляться на плотах через бесчисленные местные реки и речушки.
От местных жителей - тувинцев-тоджинцев, жителей поселка Тоора-Хем, административного центра Тоджинского района, мы узнали, что где-то высоко в горах находится священный источник, аржан, чья целительная мощь связывает собою воедино силы двух миров - «верхнего» и «нижнего». Мы тут же включили аржан в план своего похода. Путь к источнику знали только оленеводы, кочующие в тех местах.
И в седле, и на привалах, приближаясь понемногу к горам, мы слушали рассказы проводников. Их домом была тайга. В ней действовали таинственные силы, влияющие на человеческие жизни и судьбы. Мир этих людей населяли многочисленные духи, в том числе духи-хозяева различных мест. Горы и реки, перевалы, источники и озера, деревья и очаги — все принадлежало им. Невозможно было не задуматься над странной властью лесов, через которые мы шли. Казалось, они могут отказать в приеме незваным гостям. Временами тайга расступалась, чтобы дать место болотистым долинам, иссеченным небольшими речками.
Отрывок из дневника.
«22 июля.
Кругом болото. Для ночлега выбрали несколько довольно крупных кочек. Все равно отовсюду сочится вода. Веток кустарника хватило только на то, чтобы вскипятить чайник. Перед сном проводники опять рассказывали о красавице на белой лошади, которая появляется в этих местах время от времени: "Это хозяйка тайги "».
Наконец мы достигли открытой, безлесной горной местности. Перевал сменялся перевалом, и каждый раз казалось, что вот-вот мы увидим стоянку оленеводов. Но открывались лишь новые каменистые насыпи и пустынные, поросшие чахлым кустарником склоны. Пришло время решать: отложить поиски и вернуться или продолжить путь, несмотря на то, что запасы провизии подходили к концу. Снова и снова я спрашивал у проводников, скоро ли стойбище. «К вечеру дойдем, наверное, от погоды зависит», - день за днем отвечали они в своей безразлично-неопределенной манере.
В конце концов, за очередным перевалом обнаружился стан.
Никто не спрашивал, как нас зовут, никто не приветствовал. Мы лишь перехватили несколько внимательных взглядов - люди продолжали заниматься своими делами. Лишь вечером вокруг нас собралось все население стойбища, и начались взаимные расспросы.
Мы были в самом сердце Тоджи, в горной тундре, недалеко от снежной вершины, обозначенной на картах как пик Топографов, местное же название этих мест — Хар-Тайга (Снежная Тайга). В стане было двенадцать человек, из них трое детей. Норжумаа - хозяйка одного из чумов — без лишних слов пригласила нас под полог из оленьих шкур и напоила горячим, чаем с молоком. Мы быстро познакомились со всеми. Оленеводы почти не называют друг друга по имени. Самый старый человек в общине был дед Майор. Так звали его потому, что в свое время он служил в советской армии.
Отрывок из дневника.
«5 августа.
Стан Одуген скрыт от постоянных ветров под боком горы - «у печени горы ", как говорят сами оленеводы. Вечером, как всегда, все собрались возле нашей палатки — послушать новости с Большой земли. Забили оленя — сначала съели сырую печень, потом сварили мясо. Всю ночь — фыркающие, шипящие и цокающие звуки, как в замке с привидениями: это олени бродят вокруг нашей палатки, трутся об нее, тычась носами. Ищут соль, она ведь повсюду: на седлах, на попонах наших лошадей. Слышно, как воют волки — далеко».
Днем мы старались помогать по хозяйству, осваивали верховую езду на оленях, а вечерами слушали рассказы оленеводов. В них говорилось, что камни в ручье или мох, по которому проходят олени, могут разговаривать, что некоторые места «имеют силу» пропустить человека или закрыть ему путь.
Район Тоджи остается одним из немногих мест на всем севере Евразии, где еще сохранилось кочевое оленеводство. Впрочем, семей, которые продолжают жить этим укладом, остается с каждым годом все меньше.
Люди двигаются вслед за оленями: зимой они кочуют ближе к немногочисленным поселкам, а летом уходят на прохладные горные пастбища, чтобы спастись от мошкары. Питаются оленьим молоком и мясом, укрываются шкурами оленей во время морозов и перевозят на них все свое имущество. Олень под седлом проходит по таким местам, где лошадь может сломать ноги.
Единственной связью нашего стойбища с внешним миром была рация с динамо-машиной времен Второй Мировой войны. С ее помощью кочевники узнают и новости, и прогноз погоды, и календарное число. Таким же образом они получили из соседнего стана плохую весть: в округе появились красные волки из алтайских лесов. Ленточки-обереги, как нам сказали, отпугивали местных волков, но против пришельцев эта защита не действовала. Вместе со станом Оду-ген мы перекочевали несколько раз, но волки шли следом и с каждой ночью становились все смелее и злее. Однажды ночью олень был зарезан волками всего в пятидесяти метрах от стойбища. Тогда глава общины принял решение уходить еще дальше и три дня путать следы.
Нам же пора было продолжать путешествие. В стойбище согласились нам помочь и дали несколько верховых и вьючных оленей. Они сказали, что мы пойдем к волшебному источнику тропами, по которым никто, кроме них, не ходит. Сам глава общины, Павел, вызвался быть проводником. Наш путь проходил через горы, где круглый год лежит снег, и через пустынную лесотундру Восточной Тоджи. Несколько раз наши вьючные олени чуть было не срывались с предательских горных троп. Они как будто боялись чего-то, и все время норовили повернуть назад. Иногда к вечеру мы оказывались всего в нескольких десятках метров от того места, с которого утром начали движение, только теперь оно уже было отделено от нас глубокой сумрачной пропастью. Вокруг - словно серый, холодный лабиринт. Охотиться в этих местах проводники почему-то отказывались. Они говорили, что аржан скоро - «вон за той горой», потом - «за тем перевалом». Иногда казалось, что они сами не знают, где находится источник. Мы старались идти по десять-двенадцать часов в день, чтобы поскорее преодолеть эти гиблые места. И вот однажды вечером мне показалось, что мы словно перешагнули через невидимую черту: нас «решили пропустить». Больше мы ни разу не почувствовали даже легкого недомогания или слабости. Во время привалов с наслаждением вытягивались рядом с оленями на зеленых мхах. Нам открывались целые поля цветов, и не покидало ощущение сказочности и нереальности окружающего.
Мы увидели аржан неожиданно, подойдя к краю узкого ущелья, на дне которого поднимались дымки. Пар, который сначала приняли за дым, исходил от горячих ключей, бьющих из-под земли. Павел рассказал, что внизу даже зимой зеленеет трава и растут цветы - прямо рядом с сугробами. «Когда-то здесь, - добавил он, — было шестьдесят источников, сейчас людям открыты лишь двадцать. Это место называется Изиг-Суг — «Горячая Вода». Его мне показал отец - давно это было. Как-то мы с друзьями решили сходить к нему сами, хотели просто искупаться, так чуть не погибли и оленей всех потеряли. С тех пор я без дела сюда не хожу».
Нам понадобилось еще полдня, чтобы спуститься по склонам через девственный пихтовый лес. Наконец мы очутились на самом дне ущелья. Сюда уже не долетали порывы ветра. Мы ощутили странное спокойствие, господствовавшее кругом. В воздухе бродил сильный запах сероводорода. Павел сказал: «Этот источник берет начало из глубин земли, и через него мы все время будем связаны с самой землей. Сейчас время "созревания" аржана - и все, кто может, в это время приезжают сюда лечиться. Отсюда нельзя уйти быстро, иначе болезни могут только усилиться».
Отрывок из дневника. «20 августа.
Мы попали в "затерянный мир". Ощущения необычные - постоянно, кажется, что рядом кто-то есть. Павел вспоминает обряды, которые устраивал здесь старый шаман. Обращался он тогда к духу аржана, который являлся людям в обличье бурундука. По словам Павла, раз источник нас "пропустил", мы заслужили право окунуться в его воды и получить от него силу».
Прошло несколько дней, ощущение времени потерялось, а Павел все водил и водил нас по ущелью. Однажды утром он показал нам избушку, спрятанную в густом лесу на восточном склоне. Внутри пульсировал мощный ключ. Я шагнул в ледяную воду. Она горячим огнем обожгла все тело.
«Это один из главных источников, - сказал Павел. - Он дарует долголетие любому, кто в нем искупается. Ведь эта вода, говорят старики, удаляет из организма человека минерал смерти».
National-geographic, ноябрь 2003. Тоджа