Алтай // Плоскогорье Укок. Лыжная экспедиция к массиву Табын-Богдо-Ола (автономный лыжный тур) 2015

Уххх какая красотища-то вокруг! Виды-то, виды такие, что и в Альпы какие с горными Швабиями не потянет. Горы, обрывы, вершины в снегу, лес, елки, сосны, кедрач… Хоть чему-то есть зацепится взгляду после десяти дней снежной пустыни. И идётся уже в развалку и даже сани-волокуши, которые в первые дни ненавидишь за их тяжесть, неповоротливость и постоянное стремление сбить тебя с ног на спуске, уже не раздражают. Да и крайний день похода всегда такой, не утомительный, даже если маршрут на сегодня длиннее. Идешь налегке и с легкой душой, знаешь, что тебя впереди ждет-скрипучая, завывающая коробкой, видавшая виды, прокуренная,но еще крепкая и теплая- «буханка». С теплым, очень теплым человеком – Базарбеком, дородным улыбчивым казахом, промышляющим нехитрым делом – заброской туристов на Укок и обратно в поселок Кош-Агач.

 

И в этой «буханке» наверняка лежат и ждут нас пара тройка бутылок пива, домашняя Колбаса (именно с большой буквы «К», оставим маленькую «к» для подделок из магазинов и гастрономов) и свежеиспеченный хлеб. Да, именно посреди этого природного великолепия, этих спящих под снегом и лесом гор Хана Алтая, думаешь о такой банальности, ты представляешь, как растягивая удовольствие, смакуешь каждый глоток. Это как награда, маленькая награда за одиннадцать дней тяжелого пути. Конечно, ты уже не хочешь так пить, как в начале, в первые два дня, когда готов и море выпить. День за днем термос с горячим чаем, с утра приготовленным дежурным по лагерю, осушается все меньше и меньше, а в конце пути и вовсе становится лень доставать его на привале из рюкзака. Ну как говорит наш гид Дима – «мы не знаем, на какие удивительные вещи способен наш организм». 

 

Дима знает о чем говорит, он закален зноем пустынь, проморожен Алтаем и Гималаями. Удивительный человек, путешественник, географ. А уж какой рассказчик…даже после трудного дня и сильной усталости, с большим интересом слушаешь его рассказы по истории, географии и этнографии тех мест где он побывал и где ты сам сейчас находишься. Еще более более поражает, что в каждом селе по пути, в почти каждой пастушьей кошаре его знают или хорошо знают человека, с которым знаком Дима и привечают его как хорошего друга. Встречаясь неспешно расспрашивают о делах, о делах знакомых, о делах знакомых знакомых, ведут разговор о событиях прошлого и более годов так, как будто они случились вчера. Ну да, для здешних мест время замедлилось…заморозилось, здесь в районе Укока, на перекрестке миров, где за тысячи лет прошли десятки цивилизаций, где проехал в кибитке Чингизхан со своими туменами, где простираясь на запад до Дуная начинались скифские царства. Отсюда начали путь племена тюрков, что бы в конце семнадцатого века подойти к Вене… Да и еще много чего и кого прошло здесь. И это ощущение живой истории не покидало всю дорогу и придавало силы.

 

А силы были нужны немалые, особенно в первые дни после того, как Баpарбек высадил нас посреди снежной пустыни, пожелав удачи и договорившись о дне и месте встречи нас с маршрута. Надев лыжи, рюкзаки, прицепив волокуши к себе и собакам отправились в путь. Нам свезло с Майей и Депом, хотя с хасками и не может быть иначе. Когда на последнем издыхании мы подходили к кошарам в конце дня, они освободившись от волокуш показывали чудеса резвости, как будто и не было долгого дня за спиной, так что глядя на них и в нас просыпалось третье или четвертое по счету дыхание для сбора кизяка на растопку, приготовление ужина, приборку в оставленном на зиму хозяевами, маленьком, летнем пастушьем домике.

 

Каждый раз эта нехитрая, маленькая лачужка была нашей ежедневной целью, избавлявшей нас от такого главного атрибута зимнего похода, как холодная ночевка в палатке. Даже если из давно не конопаченных стен дуло холодом, снаружи завывала снежная буря, а печка-буржуйка давала больше шума и треска чем тепла, ощущение уюта и надежности этого строения не покидало тебя. Особливо в компании твоих товарищей по походу, под их интересные рассказы, обсуждения пройденного дня и после законного «писярика» перед сном. И проваливаясь в сон казалось, что этот мирок три на три метра единственное оставшееся на земле строение посреди ледяной планеты, несущейся во вселенной в окружении звезд, легенд и преданий Укока, его таинственных принцесс, снежных барсов, курганов и священных пяти вершин.

Но мгла спадала и нас встречало хмарое утро, сонное и замерзшее, в приготовлениях к следующему походному дню. Оно заставляло выползать из нагретых спальников, озябшими руками собирать вещи, топить печку, готовить походный завтрак, поправлять амуницию и наконец выходить наружу, чтобы двигаться дальше, оставляя за собой в белой мгле маленький островок во вселенной и продвигаясь вперед. 

А впереди была только белая пелена снега, сверху снизу и сбоку, и только время от времени видневшиеся в дали вышки покинутых пограничных застав, давали понять какие огромые пространства занимает это «Небесное пастбище» (так переводится название — Укок). Подлинно неизвестно, какой смысл вкладывали древние Алтайцы в это название?! Может быть так подчеркивали сакральность этого места для них или практично обозначали так плато, которое находится на высоте около 1500 метров над уровнем моря и действительно является огромным пастбищем… Конечно в первое, как и в любую таинственность хочется верить больше, но нам уже об этом не узнать. Зимой здесь по-прежнему пастухи пасут табуны лошадей и яков, ведь за короткое лето здесь вырастает сочная трава, а тонкий слой снега позволяет коням щипать ее. И как великолепно смотрелось, на пятый день пути, появление табуна колоритных и пугливых алтайских лошадок.

 

И еще более потрясающее зрелище открылось нам через день после того. Снежная пелена спала, открылись горы…величественные горы хребта Табын-Богдо-Ола. И как было жалко, что Укок открыл нам свою красоту тогда, когда мы уже поворачивали на дорогу домой, в награду даря за тяжкий труд солнце и потрясающие виды в последние три дня пути. Морозец подгонял по утрам и заставлял двигаться быстрее. Вот уже спускаемся с последнего перевала Укока, последняя ночевка в недавно отстроенной кошаре, доедаем и допиваем припасы, скоро кончится мучение сублиматами и сухофруктами…

 

В  «буханке» весело обсуждаем поход, уже думаем о вечернем пиршестве и что наконец-то вернемся в блага цивилизации. Машина несется вперед по степи, из великого прошлого мелькающих то тут то там древних курганов, в наше настоящее, а мысли несутся назад к Небесному пастбищу…